Жизнь в балете. Семейные хроники Плисецких и Мессереров

Купить на Ozon.ru
Жизнь в балете мемуары, похожие на библейскую сагу о легендарной династии ПлисецкихМессерер; история артистического клана на фоне революций, войн, арестов и театральных премьер, написанная младшим из рода, Азарием Михайловичем Плисецким.
Перед глазами читателя проходит золотой век русского и мирового балета: великая Галина Уланова, легендарная создательница кубинского балета Алисия Алонсо, французский хореограф Морис Бежар, великолепный Михаил Барышников и, конечно, старшая сестра автора демоническая и неотразимо прекрасная Майя Плисецкая. В каком-то смысле книга брата написана в полемике с мемуарами сестры. Нам открывается другая версия известных событий: на глазах словно меняется оптика, возникает новый ракурс, укрупняется кадр. При этом Азарию Плисецкому хватает такта держать дистанцию, даже в самых сложных жизненных ситуациях сохранять безупречную выдержку истинно балетного кавалера.
В Год Балета выходит книга мемуаров знаменитого хореографа и танцовщика история легендарной династии на фоне революций, войн, арестов и театральных премьер. Книга издана в партнерстве с Открытым фестивалем искусств Черешневый Лес.
ОТЗЫВЫ:
Азарий полон неукротимой энергии и желания осмыслить свою фантастическую биографию, которая в то же время невероятная, почти всемирная география. От советского лагеря и ссылки в холодных степях Казахстана до далекой жаркой Кубы, где он оставил заметный след создание кубинского классического балета; от Женевы, Лозанны, Нью-Йорка до Большого театра в Москве.
Сергей Юрский
Книга моего близкого друга Азария Плисецкого, замечательного балетного педагога и представителя легендарной фамилии, поразила меня своим бесстрашием и абсолютной искренностью. Для меня он всегда был одним из мостиков, соединяющих великие традиции русского балетного театра и западного авангарда. Я рад, что выпуск книги Азария Плисецкого поддержал Открытый фестиваль искусств Черешневый лес.
Борис Эйфман
Мне кажется, секрет долголетнего успеха Азария Плисецкого, балетного педагога-репетитора, заключается не только в классической балетной школе, которой он превосходно владеет, но в какой-то внутренней пластичности, душевной отзывчивости на другие стили и образы жизни, готовности их понять, принять и даже полюбить.
Сергей Николаевич
Об авторе:
Азарий Плисецкий танцовщик, хореограф, педагог с международным именем, представитель театральной династии ПлисецкихМессерер. Окончил Московское хореографическое училище (1956) и театроведческий факультет ГИТИСа (1969). Принимал участие в создании Кубинского национального балета, много работал с балетными труппами в Японии и США. С 1992 года постоянно сотрудничает с балетом Мориса Бежара. Живет в Москве и Лозанне (Швейцария).
Цитаты из книги:
Приезжая в Москву, я, конечно же, возвращаюсь домой в родные закоулки, где оживает память о детстве. Мне все здесь близко и знакомо квартира на Тверской, где за фасадом нашей сталинки в тесном дворе спряталось Саввинское подворье; трехэтажный дом в Щепкинском проезде, казавшийся мне после Чимкента настоящим небоскребом; Театральная площадь, бывшая площадь Свердлова, через которую мы во время воздушной тревоги бегали в бомбоубежище на станции Охотный ряд; Центральная музыкальная школа; здание Хореографического училища на Пушечной улице и, конечно, Большой театр, где все начиналось.
Уланова это всегда полутон, акварельный набросок. Тогда как настоящей картиной маслом была Майя. Эффект ее присутствия на сцене зашкаливал. Она выходила на сцену, и зрители не могли отвести от нее глаз это то, что называется аз есмь.
Вместе со стремительным развитием техники из балета стало уходить многое из того, что в свое время приводило зрителей в восторг и заставляло плакать от счастья. Технически слабый по современным меркам танец был содержательней, выразительней и по-актерски безукоризненным. Достаточно вспомнить, как в первом акте Дон Кихота в центр сцены вылетал Сергей Корень в партии тореадора. Один его выход был настоящим фейерверком, от которого захватывало дух! Танцуют сейчас значительно лучше, но увлечение техническим прогрессом порою становится самоцелью.
Я вспоминаю рассказ Асафа Михайловича, как он во время исполнения мужской вариации в па-де-труа в Лебедином озере от избытка молодых сил сделал один за другим два тура в воздухе, то, что у нас называется два-два. Его вызвали к тогдашнему директору театра Иосифу Лапицкому и устроили выволочку.
Этот молодой человек делает у нас в театре не балет, а цирк, мрачно сказал заведующий балетной труппой Тихомиров. В вариации поставлено два тура, а он делает два и еще раз два!
Революционные для тех далеких лет движения сегодня прочно обосновались в балетном арсенале.